Дзюмин Д.
Экранизация как текстопорождение:
художественная мифология Эдгара По
в фильме Федерико Феллини «Тоби Даммит» (фрагменты)
Когда Петер О’Тулл, дочитав сценарий «Тоби Даммита», отказался от главной роли, Феллини позвонил в Лондон и попросил найти ему «самого декадентского лицедея» – вспоминает Теренс Стамп – «По правде говоря, я не считал себя декадентом, хотя красил волосы в разные цвета и покуривал травку – мне казалось, что я просто хипповый парень. Но я согласился, и, когда прилетел в Италию, мы с Феллини сразу же поняли друг друга».
Киноальманах «Три шага в бреду» (1968), снятый Роже Вадимом, Луи Малем и Федерико Феллини по мотивам трёх новелл Эдгара По, номинированный на «Золотую пальмовую ветвь», стал одним из наиболее глубоких экзистенциальных погружений в автономную реальность кошмара, наряду с «Отвращением» (1965), «Ребёнком Розмари» (1968) Романа Полански, работами Альфреда Хичкока, Дарио Ардженто, Марио Бавы и немецких экспрессионистов.
Если Роже Вадим и Луи Маль идут по пути «классической» экранизации, практически во всём следуя литературному образцу, то в короткометражке Феллини наоборот – из новеллы «Не закладывай чёрту своей головы» заимствуется только имя главного персонажа – Тоби Даммита и его нелепая смерть (голова, оторванная проволокой) – Феллини не воспроизводит (экранизирует), но переосмысляет литературный текст, делая чужую художественную мифологию и язык образов [интертекстуальным ядром своего].
Известный английский актёр, наркоман и алкоголик Тоби Даммит (Теренс Стамп) приезжает в Рим на сьёмки нового фильма. В гротескном футуристическом аэропорте Даммита встречают не менее гротескные папарацци, в одного из которых он кидает чемоданом в приступе гнева. Тогда же ему (как будто в «психоделическом откровении») является маленькая рыжеволосая девочка, играющая с мячиком – Даммит успокаивается, к нему подходит продюсер фильма (очень импозантный мужчина в большой шляпе, изысканном шарфе) и представляет своих режиссёров – двух карикатурных, почти «гофманских» человечков, а с ними странную женщину, похожую на Смерть.
Известный английский актёр, наркоман и алкоголик Тоби Даммит (Теренс Стамп) приезжает в Рим на съёмки нового фильма. В гротескном футуристическом аэропорте Даммита встречают не менее гротескные папарацци, в одного из которых он кидает чемоданом в приступе гнева. Тогда же ему (как будто в «психоделическом откровении») является маленькая рыжеволосая девочка, играющая с мячиком – Даммит успокаивается, к нему подходит продюсер фильма (очень импозантный мужчина в большой шляпе, изысканном шарфе) и представляет своих режиссёров – двух карикатурных, почти «гофманских» человечков, а с ними странную женщину, похожую на Смерть.
Феллини пользуется техникой абсурдных намёков Эдгара По – «намекающих на всё и не утверждающих ничего». Разговор продюсера и двух режиссёров с Тоби Даммитом удивительно содержателен и в то же время лишён всякого устойчивого смысла. «Это первый католический вестерн, – говорит продюсер, – По сюжету Христос возвращается из пустыни разочарованным. Христос всегда жил среди нас, но если представить это в контексте современной ужасной жизни, конечно, это почти богохульство, но такой актёр как вы, должен понимать как структура кино позволяет через обыденные картины донести своеобразную поэтику образов, «синтагматический образ» – как говорил мой друг Ролан Барт «Долгое отражение смерти нашей загнивающей капиталистической системы должно быть коммерчески выгодно Западу» – так говорил Лукас – вмешивается один из режиссёров – Мы создаём исторический персонаж в социологическом аспекте, например, продажная девка – это иллюзорный побег в ирреальность. Цвета должны быть сочными, костюмы грубыми, чтобы оттенять евангелический вид пустыни».
Тоби Даммит оказывается на церемонии вручения «золотой волчицы» («итальянского Оскара») в совершенно неадекватном состоянии, близком к параноидальному, потому и реальность, создаваемая Феллини приобретает черты «циничного кошмара».
Феллини трансформирует «пародийный ужастик» Эдгара По в экзистенциальную катастрофу человека «игры», которого привыкли воспринимать в качестве «забавного уродца шоу-бизнеса», не считаясь с его истинными чувствами и эмоциями. Даже трагический шекспировский монолог, произносимый Тоби Даммитом во время награждения, переходящий в выкрики тотального отчуждения и отчаяния, воспринимается публикой как «представление», Респектабельные актёры и актрисы, едва отличимые от накрашенных кукол, внимательно слушают и несколько «недоумевают» по поводу «такой своеобразной игры и экспрессии», тем не менее, «выдающей» в Даммите «замечательного английского актёра».
Даммит бежит с церемонии и попадает в «город декораций» – грандиозное пространство отчуждённых вещей. Его дальнейшее поведение воспринимается как «зловещая задумка продюсера и режиссёров». Незнакомец в плаще вручает ему ключи от обещанного продюсером Ferrari, герой садится за руль и пытается «уехать», не зная, что единственный мост, связывающий реальный мир и это «пластмассовое зазеркалье» рухнул.
Даммит оказывается в своеобразном лабиринте, откуда невозможно убежать. И вновь является его личный дьявол – маленькая девочка с мячиком на другой стороне рухнувшего моста. Даммит решается «перелететь» через пропасть, но происходит то, что и должно было произойти. Девочка подбирает голову и уносит её с собой…
|