Сорокина Т.

Apr. 15th, 2006 10:51 pm «Дикарь» Марлона Брандо

 
О чём речь:

В 1954 году была записана песня Rock around the clock – с этого момента началась история рок-н-ролла. Тогда никому и в голову не могло прийти, что этот жизнерадостный стиль станет прародителем мрачного рока, а весёлые парни с гитарами переоденутся в чёрные косухи. На самом деле чёрные кожаные куртки изначально носили «Ангелы Ада» (Hells Angels) – послевоенные байкеры, ветераны авиационной дивизии, разбомбившей в 1945 году Дрезден. Модным же этот стиль сделал Марлон Брандо, снявшийся в фильме «Дикарь» (1953) режиссёра Ласло Бенедека в роли предводителя банды байкеров. Это вообще первый байкерский фильм, манифест поколения и всё такое. Нельзя сказать, что по прошествии полувека классика осталась нетленной: банда бунтарей на мотоциклах во главе с пышнобёдрым Марлоном смахивает скорее на жизнерадостных питомцев театральной школы, чем на реальных уличных подонков. Призванные в пьяном угаре оскорблять нравственность сонного городка, населённого честными копами, судьями и девчурками в кудрях, самое большое, на что они способны, – это расхватать этих самых девушек и закружить их в идеально отрепетированном вальсе. (Правдоподобием среди них выделяется даже не задумчивый скульптурный Брандо, а реально безбашенный Ли Марвин в роли предводителя конкурирующей группировки). Когда местный «отец» «Павел Петрович Кирсанов» спросит дикого, но симпатичного Марлона: «и что же вы, действуете? Собираетесь действовать?», он, конечно, услышит от «сына» тургеневское: «Базаров ничего не ответил». Однако главное достоинство картины живо до сих пор: иконическая униформа «бунтарей» – кожаные куртки вкупе с обтягивающими джинсами, фуражками и тёмными очками-каплями, вызывавшая гомоэротический экстаз ещё у таких деятелей искусств, как Том оф Финланд, – выглядит угрожающе, соблазнительно и крайне убедительно. Годы спустя мы обречены были полюбить такого же иконописного Шварца – Терминатора и ещё – Патрика Суэйзи в роли бога «грязных танцев» по имени «Джонни».

Барановская Е. П., Оксана Васина («Кинопарк»)

Сразу после этого фильма нельзя ничего сказать. Его надо осмыслить, прочувствовать. Вспомнить белую кепку Брандо. Жест – отряхивающий её от пыли. И лицо. Слёзы. Слёзы, пот и глаза. Он очень мало говорит в этом фильме. Намного, намного меньше, чем говорил «В порту». А ему это и не надо. Его пластика, его тело – вот всё, что нужно в кадре. И он уже не тот беломайковый Ковальски, который хлестал алкоголь и хлестал девушек. The Wild One Брандо резв, ребячлив и как-то по-детски мудр. Яркая чёрно-белая жалость в глазах, «Кофе!» и финальная улыбка – только ради одного кадра можно смотреть этот фильм. Белое имя Johnny на косухе МотоКлуба Чёрных Бунтарей, очки-капли, ворованная статуэтка на руле байка.

Первый и – культовый байкерский фильм. На первый взгляд – байкерский. Но на самом деле-то фильм не про байкеров. Фильм про Марлона. Марлона, который меня убедил. Ни оголённый юнец Артюр Рембо, бросающий резкий смех и одежду на носатого любовника Верлена – талантливый Лео ДиДи, как называли мы его в годы титаникобума, – ни прекрасноглазый «ангел» Николас Кейдж – никто из них не убедил меня в прелести мужских бёдер. А Марлон – то самый Марлон, ставший в конце жизни человеком-горой и не влезавший ни в один кадр, – убедил. Обтянутые наивными джинсами пышные бёдра дикаря, вожака и – капризного ребёнка с пухлыми губами, графическими бровями и каким-то глубинным, не-отсюда, чужеродно завораживающим взглядом. Бран-до. Все остальные – после. Он первый и единственный в своём роде. Тот, кто ненавидел актёрство, но был величайшим в профессии Марлон, Марлон – сын ирландки, со стуком опускающей пенящееся пиво на стол. Убегающий, побеждающий, уезжающий, презирающий. И горестно, тяжко – потому что всё бесполезно, далеко, невозможно и до слёз зря – но очень любимый.